Ярослав Иванович.
Ровно год назад у меня родился четвертый ребенок — Ярослав.
Началось все с того, что запланированные партнерские роды превратились в партнерское кесарево, а еще у Ярика не сразу раскрылось одно легкое. А через пару месяцев обнаружили хирургическую патологию, он провел пару недель в реанимации. Через месяц еще грыжу ему прооперировали. Правда, после операции, он смог нормально кушать и превратился в жирненького и сочненького малыша.
Это я все к тому, что работать папулечкой, папой и даже отцом — порою очень нервное и тяжелое занятие. Я даже иногда в шутку говорю, что в следующей жизни буду тусоваться и кататься на мотоцикле, не беря на себя никаких жизненных обязательств.
Лет 5 назад, во время очередного поиска смыслов, типичного для мужчины в среднем возрасте, когда все, что у меня было, подвергалось сомнению, почему-то дети никак под эти вот самые сомнения не попадали. И даже, более того, это единственное, чем я по-настоящему гордился. Я давно и искренне верю, что ценности нам выдаются при рождении, мы их не выбираем. Надо просто заглянуть глубоко-глубоко внутрь себя, чтобы понять, какие они, дать им проявиться. И вот в тот период ценность детей была мною осознанна. Я пытался и это поставить под сомнение, но никакие мыслительные конструкции не могли перебить внутренний голос откуда-то из самой глубины сердца, который говорил, что дети это настолько запредельно важно, что лучше к этой теме даже не подходить.
И тогда я подумал, что раз мне так нравятся мои дети, то пусть их будет больше, чем два. И решил, пускай будет 10 детей, хороший такой план на жизнь. Походил с этой мыслью и понял, что староват я уже, и уменьшил количество до 7. А еще через какое-то время до 5. В крайнем случае, если будут силы, финансы и желанием, можно будет двоих усыновить попозже.
И вот год назад родился четвертый ребенок — Ярослав. И я не знаю, как это объяснить, но я бы сказал, что экзистенциальное давление что ли уменьшилось, как будто я стал чуточку бессмертным.
Не то, чтобы я часто так делаю, потому что четыре ребенка могут порвать на части практически любого отца, а я далеко не всегда настолько силен, чтобы это выдерживать. Но иногда я гуляю один с четырьмя детьми, и ловлю себя на ощущение, что меня прямо распирает от гордости.
Есть ли у этой истории мораль? Да нет, просто хотелось похвастаться.
